Слабая женщина, склонная к мелонхолии - Страница 76

– Какой Илья Алексеевич? – Ася сначала даже подумала, что ее с кем-то перепутали или доктор Ставрогин палаты перепутал… Или она сама что-то перепутала.- Так майор Мерцалов, – не удивившись, объяснил экземпляр.

– Его так зовут – Илья Алексеевич, – тоже не удивившись, добавил доктор Ставрогин.

Забыть настоящее имя Тугарина! Ай-я-яй… Хотя она и не думала, что имя настоящее, но все равно… Ася почувствовала неловкость. А когда она чувствовала неловкость, начинала задавать глупые вопросы. Сейчас получился самый глупый из всех возможных:

– А вы уверены?

Белобрысый экземпляр тут же откровенно засомневался, но тем же бодрым голосом доложил:

– Так точно!

Доктор Ставрогин сделал выражение лица типа «уж мне ли не знать», но ответил осторожно:

– Так в документах написано.

– В чьих? – спросила Ася, ясно осознавая, что привычный театр абсурда она затевает только для того, чтобы оттянуть момент, когда придется войти в палату.

Белобрысый экземпляр хрюкнул. Доктор Ставрогин серьезно ответил:

– В истории болезни. Тугарин в палате заорал:

– Асенька хорошая!

Белобрысый экземпляр и доктор Ставрогин переглянулись и сделали выражение лица типа «а мы вообще ничего не слышали».

– У больного поднялась температура, – озабоченно пробормотала Ася и шагнула к двери.

Дверь распахнулась ей навстречу, выглянул другой экземпляр – почти копия первого, только не такой белобрысый. И сказал то же самое и с той же интонацией:- Здравия желаю, Ася Пална! А Илья Алексеевич вас давно уже ждет.

– Жду, – подтвердил из глубины палаты Тугарин уже не так громко. – Жду и жду… Уже давно жду, почти всю жизнь. Сколько можно?…

Экземпляр-два радостно разулыбался, как будто это его кто-то всю жизнь ждал, посторонился – и Ася вошла в палату.

Тугарин сидел на краю кровати в синих спортивных штанах и в наброшенной на плечи клетчатой шерстяной рубахе. Левая штанина была закатана до колена, от колена до щиколотки – марлевая повязка. Под распахнутыми полами рубахи через всю грудь – тоже марлевая повязка. Почему? Его же в плечо ранили… Похоже, левая рука прибинтована к торсу. Или кость задета? Кажется, доктор Ставрогин ничего об этом не говорил…

– Больной, – с трудом сказала Ася. – Больной, вы что себе позволяете? Вы как себя ведете? Практически сразу после операции! Немедленно ложитесь!

– Иди сюда! – Тугарин засмеялся, протянул к ней здоровую руку и нетерпеливо пошевелил пальцами. – Здесь не ты командуешь… Иди сюда сейчас же! А то сам встану.

– Больной, вам действительно следует лечь, – врачебным голосом заметил доктор Ставрогин от двери.

– Так точно, – нетерпеливо сказал Тугарин. – Будет сделано… Асенька хорошая, иди сюда, кому говорю… Ей-богу, сейчас встану, будешь знать…

– Да уж идите правда, – тревожно прошептал за спиной Аси доктор Ставрогин. И даже в спину ее слегка подтолкнул. – Правда еще вскочит…

– Правда вскочу, – грозно пообещал Тугарин.- Господин майор, вы шантажист, – беспомощно сказала Ася и шагнула к нему. Хотя где-то читала, что шантажистам нельзя уступать никогда и ни в чем.

– Конечно, – с готовностью согласился Тугарин и зашевелил пальцами протянутой к ней руки с особым нетерпением. Даже с жадностью. – А сама виновата… Чего так долго не приходила?

Доктор Ставрогин опять слегка подтолкнул Асю в спину. Наверное, тревожится за состояние больного. За ее состояние никто тут тревожиться не собирается. Ну и ладно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Главное – вдохнуть побольше кислорода. Интересно, что бы на ее месте сделала нежная и ранимая Светка.

– Та-а-ак… – Ася сделала выражение лица типа «ах вот кто у нас враг народа» и решительно потопала к Тугарину. – Нарушение режима! Так-так… И без бахил… Сразу после операции!… А руки! Руки мыли?! Господин майор, я вас по дружбе предупреждаю…

Она сунула пакет с апельсинами в протянутую руку Тугарина и собралась по дружбе предупредить его, что она сейчас очень расстроится, но Тугарин бросил пакет на кровать – а потом оказалось, что она уже сидит у него на колене здоровой ноги, а его здоровая – совершенно каменная – рука прижимает ее к его перебинтованной – тоже совершенно каменной – груди. Как это получилось, она не поняла. Даже движения никакого не уловила. Просто что-то вроде мгновенного завихрения воздуха – и она уже замурована в каменной стене. Телепортация. Даже тот кислород, который вдохнула перед утоплением, не успела выдохнуть.- Ай, – сказала Ася, выдыхая кислород. Зачем утопленнику кислород?

– Ай, – сказал и доктор Ставрогин. – Больной, вы с ума сошли? После операции и суток не прошло, а вы тут такие цирковые номера показываете!

– Действительно, Илья, – тревожно сказал и один из экземпляров. – Ты все-таки поосторожнее бы… Девочка вон какая маленькая, а у тебя сила – как у танка. Еще поломаешь нечаянно.

– Мал золотник, да дорог… – Тугарин потерся колючей щекой об Асин висок и блаженно вздохнул. – Вы просто не в курсе, ребята… Ася Пална сама кого угодно поломать может… Или в кольцо согнуть… Ася Пална у нас колдунья… Асенька хорошая… Не трепыхайся, мне же больно… Ой, ну и жена у меня будет! Кошмар. Да, ребята, я же не предупредил! Знакомьтесь: Ася Пална – моя невеста.

– Ого! – в один голос сказали экземпляры. – Поздравляем.

– Ага, – растерянно сказал доктор Ставрогин. – А я прямо сразу так и подумал.

– Господин майор, – сурово сказала Ася. – Я вас по дружбе предупреждаю: если вы будете нарушать больничный режим, то я… то я тете Фаине все расскажу.